СОЦИАЛЬНОЕ ПРИВИДЕНИЕ.

Дворник не может иметь врагов.
Счастливчик! с друзьями не густо.
Мир сей заложен в цели трудов -
Сделать, чтоб было пусто(вам всем).

Без суеты на арену двора вышел,
Познав свободы:
Мысли, метлы, по силам труда
И по сезону погоды.

Взяток не брал (!),не строчил донос,
Не нёс секреты по крохам.
До политических! лозунгов рос,
Их укрепив в водостоке.

Зла не желал. Никогда, никому
И никого не подсиживал,
И не сажал. Геморроя себе,
К слову сказать, не высиживал.

Он отвечает: почти не за что.
Он ни к чему не причастен.
Чистою будет карьера его,
Совести голос прекрасен.

Эпохи харкают кровИю.
Как крысы, бегут года.
Поняв кое-что,
Идём в дворники.
Не сразу, зато -
НАВСЕГДА.

ВОЛЬНЫЙ КИРПИЧ.

Теорий заговоров тьма.
Масонов замысел простёрся.
А я - сбежал. А я - упёрся.
Им не добраться до меня.

Как партизан или подпольщик,
Программный огласив девиз
("Дорогу осилит идущий"),
Кому, коль это интересно, знакомтесь:
Индивидалист.

Среду стараясь не цеплять,
Причём, не только календарик,
Летит над морем ерунды
Гвидона маленький комарик.

УТОПШИЙ ДРАКОН (рыцарская баллада).

Дракон в небе, дракон на поле, нырнувший дракон.
(Книга Перемен).

Хребтами тутова пройдя,
На берег озера взойдя,
Надумав защищать, любя,
На бой дракона я воззвал,
Но тот трусливый хвост поджал.
Зато прикончил комара,
В открытой схватке зарубя,
Летевшего вкушать тебя,
Моя родная Дульсиня.

ВСПЛЫТИЕ.

Из ила, из грязи -
Сосущее дно -
Мне к беленьким чайкам
Ещё суждено?

Глубинными сплетен
Прочесан квадрат.
В залитых отсеках
Притихли, лежат
Презренье, досада
Да горечи боль,
И беженцы знанья
Бесхозной толпой.

Бой, бой наверху.
Он почти без меня,
А в этом удача,
И в этом беда.

Всплывать. Всплывать под перископ.
Пусть дизели взревут,
Винты изрубят путы волн,
Торпеды часа ждут.
Со дна, в тумане пузырей
И с тиной на рулях
Всплывать, всплывать под перископ!
Продуть балласт!
На днях.
Пускай с дифферентом,
Весь ржавый,
В дерьме
Опять провернусь
В вашей мутной воде.

ЗАДЕРЖКА.

По городу утром, весёлой гурьбой
Овец и баранов - везли на убой.

То ли водитель, то ли дорога...
Подразвалилась машина немного.

Стадо поблеяло, посовещалось,
Чуть-чуть взволновалось,
Чуть-чуть - разбежалось.

Щипают себе на газоне травку,
Большую в трамвае видят козявку.

Цветы - светофоры, древа у домов,
Хозяйки прогнали пораньше коров.

Мир тот же. Он ясен. В нём солнце сияет.
Про птиц, про хрусталь мотив модный играет.

Фургон подъезжает. Толпою - вперёд!
Спокойно собравшихся дальше везёт.

ЛОЗУНГ.

Народному академику Сидорову Павлу Ивановичу от автора, питающего к нему чувства, в т.ч. и глубокого удоволетворения, посвящается.

В начале в научно-популярной литературе, а затем и периодической печати, стали появляться статьи, доказывающие, что таракан является представителем нормальной, естественной фауны человеческого жилища. Вышло постановление о присуждении Премии коллективу историков и этнографов, которые подготовили десятитомный труд "Тараканы - к богатству". Тема актуализировалась. И вот, наконец-то грянул и сам лозунг:
"ТАРАКАН - САНИТАР КУХНИ!"
С певых же дней обнародования призыва развернуло работу свежесозданное общество "В защиту таракана". На удивление борзко оно уже насчитывало в своих рядах (судя по ведомостям учёта и членским взносам) участников больше, чем имелось тараканов во всей биосфере планеты. В школах торжественно принимали в организацию "Юный друг таракана".

Санитарно-эпидемиологическая служба решительно избавлялась от немногочисленных ретроградов, продолжавших отстаивать устаревшие взгляды на доместифицированных насекомых. Для усиления нововведения структура СЭС претерпела изменения, преобразовавшись в Роспотребнадзор, потребовавший полностью отказаться от применения ядохимикатов при выращивании сельскохозяйственных культур. Убедительно доказывалось, что попадание пестецидов способно вредно сказаться на здоровье нжного самобытного насекомого.

Итак. Начало триумфального шествия лозунга - началось!
Строительные ГОСТы (вошедьшие в летопись как "тараканьи") предусматривали теперь в жилых домах специальные щели, позволяющие создать тараканам оптимальные условия проживания. Было возведено несколько экспериментальных зданий, оправдавших самые смелые ожидания. Но при серийном строительстве дело осложнилось: требуемые параметры щелей, к сожалению, выдерживались далеко не всегда. Более того, в средства массовой информации стали поступать тревожные сигналы о приёмке отдельных зданий вообще без щелей! По этому поводу пришлось дажепроводить первый "тараканий" Пленум. Специально организованная лабораторию повела селекционную работу. Среди тараканов. Попутно вторично опровергнув концепции вейсманизма-морганизма.

Роспотребнадзор повторно указал на недопустимость содержания сельскохозяйственных ядохимикатов хотя бы в специальном корме для таракранов, выпуск которого был начат пищевой промышленностью в расфасованном виде.

Лет через пять последовали крупные организационные мероприяти, в т.ч. и законодательные.
Охота на тараканов была повсеместно запрещена. Одновременно пришлось начать суровую борьбу с браконьерством (особенно несознательными оказались пожилые женщины). Противостоять этому антиобщественному явлению, а иараканов уже признали социальными существами, было крайне трудно. До тех пор, пока прокуратура не начала выдавать ордера на обыск с целью обнаружения трупов тараканов и орудий их убийства. Благодаря бдительности подавляющего большинства сознательных граждан варварские факты начали выявляться всё чаще и чаще. Позднее, правда, выяснилось, что были допущены перегибы - часть "врагов тараканов" была репрессированна незаконно, по ложным обвинениям, а то и провокационным наветам (зачастую соседи трупы тараканов друг другу подбрасывали). По этому поводу пришлось проводить второй, специальный Пленум.
Но зачем о грустном?! В числ мер материального поощрения (многочисленные примеры моральной поддержки не представляется возможным) позвольте упомянуть Указ, согласно оторому при числе тараканов, превышающих определённые нормативы, ответственный квартиросъёмщик имел право на орасширение жилплощади. Это, в целом положительное решение, привело, увы, к тому, что спекулятивные цены на тараканов резко возросли. Стало известно о целых подпольных фермах, вызывающе успешно конкурирующих с предовыми таракановодческими хозяйствами. Отдельные тряпичники, извиняюсь, были уличены в продаже на вещевых рынках престижных импортных тараканов с дружественного нам, бртского острова. Эти усачи были крупнее отечественных и в летнее время аборигенов выживали. Одн ако зимой так же полностью вымирали сами, не будучи приспособлены к нашим суровым климатическим условиям.

Первый грозный сигнал! Отдельные локальные флюктуации обезтараканьивания начали разрастаться и сливаться
Торговля пыталась контролировать ситуацию. Продажа тараканов осталась разрешённой только через автомобильные магазины. Участились случаи взяток тараканами. Особено большой моральный урон наносился подрастающему поколению, пытавшемуся поступать в вузы. На этом фоне начал поднимать голову экстремизм, когда пережитки прошлого и наплевательское отношение к таракану и так не удавалось полностью изжить из молодёжной среды, где появидись даже отджельные группки неформалов-тараканоненавистников. Гораздо лучше обсьояла ситуацич с внушение истины о Таракане детям, что свидетельствовало о новых успехах нашей педагогики.
Из разряда курьёзов. Среди некоторых чересчур горячих поклонниц тараканов вошли в моду украшения и деликатесные блюда из этих насекомых. Сексуальные отношения на стадии прелюдии теперь начинались с пускания по обнажённому телу партнёра "таракасиков" которые, как правило, гибли в ходе последующего полового акта...
Неожиданно стряслась беда. В ряде регионов, где дело было поставлено на широкую ногу, таракановодство делало большие успехи, а рост поголовья тараканов шёл с опережением намеченных планов, вспыхнула загадочная эпидемия. В условиях коллективизации и обобществления тараканов контагиозная инфекция быстро распространялась. Её ужасающие последствия становятся частично известны только сейчас. Тогда же. Третий Пленум сделал, что мог, - таракана внесли в Красную Книгу. Исподволь в отдельных научных работах запроскальзывали высказывания о "нецелесообразности и преждевременности некоторых проводимых мероприятий", зазвучали ратования "более пристальн присмотреться к естественному ходу истории развития таракана. В начале, естественно, авторы подобных поползновений безапелляционно обвинялись во всех смертных грехах - от фашизма до либерализма. Затем, вроде бы, вопрос осторожненько начал переходить в разряд дискуссионных. Но было уже поздно.
Не помог даже, уж не помню какой по счёту, Пленум. В обстановке всенародного траура в Научно-Исследовательском Институте Тараканологии и Таракановедения, выделившейся к этому времени Академии Энтомологических Наук, не смотря на героические усилия высококвалифицированных специалистов, скончался последний таракан...

Ещё не отгремели залпы орудий, и не разошлись представители партий и правительств на площади у стены, а уже шла подготовка общественного мнения к правильному восприятию очередного лозунга:
"КЛОП - КРОВНЫЙ БРАТ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА!"
Постскриптум: Роспотребнадзору же было указано на необходимость усиления контроля хотя бы за инсектецидами в корме для тараканов, выпуск которого начали решительно наращивать.

ПРЕДИСЛОВИЕ К ИЗВЕСТНОЙ СКАЗКЕ.

На одном острове, лежащем в безбрежном океане, жили свиньи. Как они туда попали - никто толком не знал. Например, учёные свиньи, в отличии от секулярных секачей, считали, что они произошли от рыб, выползавших на берег и привыкшых дышать воздухом. Романтически настроенные поросята придерживались мнения, что первые свиньи прибыли на другом, плавучем острове, над которым висели то ли белые полотнища, то ли чёрный дым. По всем остальным, последующим вопросам, единых мнений так же никогда не бывало.
Нельзя сказать, что история свиней была скучна и однообразна до сего дня. То тайфуны, то цунами, то один хряк другому из-за свиноматки шкуру попортит. Среди невзгод имелись и маленькие собачки, которые могли укусить, а то и утащить маленького молочного поросёночка. А надо сказать, что в ходе постоянных драк обитатели острова разделились на два стада, изощеряющиеся в создании подлостей и гадостей друг другу. Так вот, наиболее умные головы придумали этих собачек натравливать на войско противника. Сначала шла стихийная селекционная работа, ведущая к появлению псовых всё более крупных и клыкастых. Но это до поры, до времени, пока вейсманисты-морганисты не получили нечто, именуемое волком, которого и выпускать-то было боязно.
Волки сидели в клетках, и очень много ели. Причём. От желудей они отказывались, а на лягушках и червяках - хирели. Пришлось свиньям потуже пояса затягивать, а дичи на острове становилось всё меньше и меньше. Пытались договориться. Одно время даже пришли к соглашению не рыть волчьих ям, дабы не было нужды на каждую свиную голову держать больше дюжины волков. Краткий эпизод в попытке остановить развитие науки и техники!
Одно стадо уже было вывело медведя, другое успешно работало над изобретением тигра. Но тут случилось...
Скорее всего, поросёнок, стоявший на часах, каких-то корешков нализался, уснул и толкнул пятачком задвижку на клетке с волками. Всё, что могла сделать противная сторона - своих выпустить. Дальнейшие события хорошо пересказаны с английского источника у С.Михалкова в "Трёх поросятах". Остаётся отметить, что волк подозрительно хорошо домишки именно ударной волной, именно сдувал.

ЗУБЫ ОГАРЫШЕВОЙ.

ТОПОР.

Ни Мырцевой нету, ни армии.

Тайга поднимется стеной.
Гребёнкой частою, зубастой.
Она отринет за спиной
Мирок бесмыссленный и властный.

Из брёвен - сруб, из ткани - полог,
Из озера: река и чай,
Путь Млечный в стыке с Дао долог.
Рубцуется тавро-"Печаль",
И отсечётся выплат дань.

СНОБЫ.

МАНА (инд.) (труднопереводимый термин, который означает смесь гнева, досады и ревности).

После позднего ужина, уже при свечах, филологи повели дискуссию.
И леший меня дёрнул всунуться с репликой - ссылкой на Гегеля. Сразу же был ребром поставлен вопрос: читал ли я его?
- Не, - чистосердечно констатировал я, не чуя ещё грозящих мне ужасных последствий. - Ах! - Ты ещё и Гегеля не читал ?! - А ну, пшёл отсюда! - последовал императив Наталии Батьковны.
- Давай-давай, - злорадно поддержал Игорь Маркович.
- Ребята, - взмолился я, - Распутица, мороз крепчает, до ближайшего жилья километров тридцать - не надо!
- Тогда молчи! - было принято по мне окончательное решение. Поняв, что каким-то чуджом легко отделался, - двинул пару раз лежщему на нарах под головой рюкзаку, повернулся к стене и задремал. А они о чём-то ещё долго спорили, подбрасывая сучья в прогоревшую буржуйку старой избушки, обречённой через десять лет погибнуть под выворотнем из двух огромных сосен.

КУСТЫ И ЁЛКИ, ЁЛКИ И КУСТЫ.

Сырок и сахар,
Сахар и сырок,
И Окуня остались позади,
Сырок и сахар,
Сахар и сырок,
Злодеев ручей, где-то впереди.

СЕМЕЙСТВЕННОСТЬ.

ПАРА ЛЮКС (колыбельная).

Повернулся шар земной - на бочок.
Пора домой.
Сказку с хрюшею смотреть,
Кашу кушая, пыхтеть.

Темнота стоит кругом.
С нею ночка входит в дом.
В комнатку к тебе идёт,
И в постельку спать кладёт.

Месяц с звёздами играл,
В небе встретив, целовал.
Уж такой был озорной -
Успевал гулять с зарёй.

Потом тучку полюбил -
Хороводы с ней водил.
Поженились - перестал,
В небе он луною стал.

Светят с фонарём в окно.
По ночам не спят давно.
Песню малышу пою,
С ними заодно не сплю.

САДИЗМ И ОГОРОДНИЧЕСТВО.

Елена Петровна - мужу:
- Как бы я хотела забить твою поганую пасть грязными портянками(дело было на даче)и заклеить скотчем!
Ребёнок: - Ой!Мумзик! Какие у тебя эротические фантазии!...

ПОДСТРЕКАТЕЛЬСТВО.

Перманентно лежал на диване и никому ничего, сам по себе, плохого не делал. Плотненько протопав, подошла трёхлетняя Людка. Взяла за палец : "Папа, пошли!"
Ну - думаю - пошли. Что-то надо ребёнку.
Привела на кухню. Встала в боевую стойку, сделала озверевшее личико, и, указав на Елену Петровну, потребовала:
- Папка Сашка! Укуси мамку Ленку за попку!
Ну - я по молодости и недомыслию - цапнул.
Елена Петровна развыступалась. "Не досыпает, не допивает, сладкого куска не доедает." Всё для нас. А мы тут. Ладно, Людка маленькая. А я - старый дурак. Затем пошло, говоря по-научному, что-то "о единообразии педагогических требований".
Пятнадцать лет спустя.
У Елены Петровны - депрессия.
Ну, мол, говорю: "Погоди. Скоро придёт маленькая девочка и скажет:
- А ну-ка, дедка Сашка, укуси бабку Ленку за попку.
Ох, уж! Я тебе остатками зубов, но вцеплюсь". На сей раз Елена Петровна себя как-то странно повела. Заместо требования неукоснительного соблюдения её многочисленных конституционных прав, борьбы с домашним насилием, за свои женские и человеческие честь и свободы... В общем, тело окаменело, лицо стало амимичным, глаза остекленели и она уставилась ими на меня, как будто видит в первый раз. Затем бросилась на шею и чуть не придушила. Стала истерично целовать в рыло - окончательно чуть не погиб от асфексии. Наконец-то спрыгнула и стремглав побежала на кухню. И сидит там теперь безвылазно. Любимое место. В депрессию больше не входит. Подозреваю: ждёт очередную КАРАТЕЛЬНУЮ ЭКСПЕДИЦИЮ.

ПОДРУГА ДОЧЕРИ.

- И когда же тебе, наконец-то, исполнится восемнадцать лет?
- Ой, дядя Саша, долго. Четыре года. Вы, наверное, не доживёте.

СХОЛАСТИКА ВЫХОЛАЩИВАНИЯ.

- На горе стоит статУя.
- У статУи нету...
- Ты не порти мой рассказ,
у статУи нету глаз!

ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ РАБОТА.

Глубоко на дне пруда жил мотыль. Условия здесь тяжёлые. Особенно кислорода мало. Вся надежда оставалась на большое количество гемоглобина, сделавшего нашего героя ярко-красным. Мотыль рос, мечтая о том дне, когда он станет красавцем-комаром с алмазными крыльями. Тогда он поднимется высокор-высоко, выше всех. Но этим грёзам не суждено было сбыться.
Зачерпнули, отмыли от грязи и, для начала поместили в комфортные условия, переложив влажными тряпочками. И вот наступил трагический момент.
В тело мученика вонзили крючок мормышки, подвесили на глазах у всего подлёдного мира и начали трясти, привлекая всеобщее внимание.
Первой подошла стая окуней в полосатой нательной одежде. Решительно взмахивая красными перьями, они причащались к герою. Рыболов , вытаскивая одного за другим, каждый раз поправлял наживку, но держать форму было всё труднее и труднее. Когда стая то ли закончилась, то ли ушла, к просветлевшему образу смог пробиться сопливый ёрш. Мужик пнул его валенком, стараясь пореже встречаться с очкастыми глазами. Красных потрохов в мотыле осталось только в самом низу. Подошла гулявшая плотвичка с крашенными глазками, пососала, пососала персонажа за кончик, и интуитивно своим слабым умишком почуяла что-то неладное, выплюнула и убежала.
Осталась блёклая кожица. Однако. Поскольку ловец душ сидел на твёрдой ставке, то он продолжал трясти её без всякой надежды кого-нибудь ещё подцепить.

СКАЗКА ДЛЯ ДЕТЕЙ.

Это было давно... Или недавно. Это было далеко. Скорее всего, для Вас далеко, дорогой читатель. Если встать рано утром, и идти на солнце, днём отдыхать, то можно придти туда. Но сначала пройдёшь по равнине, и выйдешь к старым, обветренным горам, обнажившим свои сокровища. Затем раскинется низменность, с огромной рекой, медленно и неохотно несущей свои воды к холодному морю. А затем нам предстоит преодолеть большие сибирские реки... Лена, Индигирка, Колыма. В конце своего пути мы выйдем к большой солёной воде, раскинувшейся на половину нашего мира. Вот как далеко это было.
Одна из рек вынесла в море малька, который рос, рос, рос, и превратился в стройную и прекрасную рыбу - лосося. Которому так хорошо и прмвольно жилось в море. Блистая крупной серебристой чешуёй.
Но. Однажды он зачем-то поплыл к устью реки, принесшей когда-то слабенького малька. И начались страшные и непонятные, гибельные события. С тысячами других таких же рыб наш лосось пошёл против течения.
Сначала было нетяжело. Вода оставалась глубокая и стремина не сильная. Затем берега стали сходиться, дно подниматься, а перекаты превращаться в пороги. Рухнувшие деревья-великаны преграждали путь вековыми заломами. Большие хищные птицы падали с небес и уносили рыб. Но хуже всего приходилось, когда ставил свои сети человек.
На берег таёжной речушки вывалился из тайги матёрый мохнатый бурый медведь. Он взмкахнул своей косматой лапой и ударил по воде!
Мгновенная боль пронзила всё тело нашего лосося. Он изогнулся и невероятным усилием вырвался, бросаясь в сторону стрежня.
Медведь недовольно зарычал, забрёл поглубже. Загрёб рыбу, шедьшую следом, выбросил на берег, и, трепещущей, сожрал её.
Наш герой перевернулся кверху брюхом и стал скатываться вниз, отдавая с таким трудом добытые метры.
Но, нет! Раз это ещё не смерть - надо идти. Лосось повернулся на бок и как-то странно, не по-рыбьи извиваясь всем телом, вновь отправился против течения. Идти стало в тысячи раз труднее и в десятки раз медленнее.
Теперь он был некрасив. Блестящая чешуя облезла. Вырванный бок порос каким-то пушистым налётом. С обрубков плавников свисала серая слизь, как остатки истлевшей одежды.
Но он дошёл. В чирстых и светлых водах верховий Жизни рыбы метали икру, к которой присоединились и икринки нашего лосося.
Больше он не мог. Да больше с него ничего и не требовалось. Судьба вновь опрокинула его на спину, ударила о корягу, закружила и стала бить о каменистое дно. Больше нешей рыбки не стало.
Но река Жизни вынесла в море новых мальков.

P.S. "Для тех, кто не понял." Сказка прдназначена не для чтения детям, а для того, чтобы дети были.
Кстати, когда будете возавращаться назад - взгляните ещё раз на эту страну, оставленную вашими предками вашим потомкам.